Змееносец - Страница 96

— Да. Вероника, расстегни ворот.

— Зачем? Мне не жарко.

— Надо снять подарок магринца.

— Какая свежая мысль! Не забыла, мы с тобой уже пробовали.

— Пусть теперь он попытается.

Цепочка оказалась непростой. И мужчине пришлось использовать два серебристых кинжала, чтобы ее перерезать. Потом он приступил к волшбе и вдруг резко отшатнулся.

— Что это было? — спросил парень на чистом русском языке.

— Ого! — Журналистка перевела взгляд с одной на другого. — Я не поняла, кто кого учил? Ты свой собственный случайно не забыл? — спросила она на инварском.

— Нет, но вы представить себе не можете, какая каша у меня сейчас в голове! — Вархун также свободно говорил и на интернациональном.

Тич очнулся от толчка в живот и неприятного скрипучего голоса:

— Кто здесь? Говори немедленно или я из тебя песок сделаю!

— Меня зовут Тич. — Парень решил, что об него споткнулись. В кромешной темноте, окружавшей его, это было нетрудно.

— Чего развалился на дороге?! А ну отвечай как положено!

— Чего положено? — После столь необычного пробуждения трудно было сразу прийти в себя. У привратника до сих пор перед глазами стоял воин с занесенным для последнего удара мечом.

— Опять прислали неуча! Кто ж так представляется? Твое имя не дает ни капли полезной информации. Объясни немедленно, кто твой отец, откуда ты родом, сколько лет? Я что, сам об этом догадываться должен?!

— Я родился в Гудалане. Отца зовут Вансор. Мне двадцать семь лет.

— Ну дела! Они бы еше сюда девяностолетнего деда отправили! Кто ж в твои годы учебу начинает? Нет, наш мир окончательно сошел с ума. То они про меня напрочь забывают, то вдруг вспоминают, но присылают незнамо кого.

Кем твой папаша работает, где находится Гудалан? Похоже, из тебя все клещами вытаскивать надо!

— Гудалан? На Инварсе. А отец там же и работает. Железнодорожником.

— Железнорожником? — удивился скрипучий незнакомец. — Разве их до сих пор не разогнали?

Привратник был окончательно сбит с толку. Сидя на каменном полу в каком-то полутемном месте, он с трудом различал неясные контуры напористого собеседника и не мог сообразить, чего тот привязался? Кархун приподнялся, приняв положение сидя, и сразу заметил, что незнакомец не отличается большим ростом. Скорей, наоборот.

— А зачем их разгонять? — спросил парень.

— Я слыхал, они посмели выступить против курмистра.

— Против кого?

— Слушай, молодец, а тебе точно двадцать семь?

— А мозги, как у ребенка. Говорить давно научился, малыш? Может, потому тебя лишь сейчас и прислали? — Сарказм так и сочился в словах незнакомца.

— Куда прислали, кто?

— Да, случай крайне запущенный. Умственные способности — особо не разгуляешься. Как же тебя учить?

— Чему? — Собеседник начал сильно раздражать Тича.

— Тебе и этого не сказали, сын железнорожника? Да за одно это им стоило не только рога, но и мозги поотшибать. Ладно, рассказывай, чем расплачиваться будешь?

— Вообще-то я совершенно не собирался ничему учиться, не знаю, как оказался здесь, и денег у меня с собой нет. Ни гроша. Давайте, я просто уйду — и все.

— Так-так… — вздохнул незнакомец. — Вот они чего удумали! Всяких неслухов решили отправлять на перевоспитание. Неужели имя Разруг уже никого внизу не пугает? Проклятье! Их счастье, что дорожка мне туда заказана, иначе я бы устроил им веселенькую жизнь. Знаешь, что ожидает явившегося ко мне без подношения?

— Полагаю, не торжественный прием с угощением. Хотя чего-нибудь перекусить я бы не отказался. Нормальной пищи дня два в рот не брал.

— И ты еще смеешь!.. — Разруг внезапно замолчал. — Тебя морили голодом? А еще что?

— Держали в камере, собирались убить, да мало ли… — Парень согнул ноги в коленях и непроизвольно вскрикнул.

— Что там у тебя?

— Один доброжелатель напоследок еще и кинжалом ногу пропорол, гад!

Арбалетный болт, пуля, нож… Тич не успевал оправиться от одной раны, как получал новую. Парень попытался осторожно закатать штанину и, не сдержавшись, застонал.

— Они хотели тебя изувечить? — скорее в утвердительной форме спросил Разруг.

— Наверное.

— Значит, ты их ненавидишь?

— В общем-то теплых чувств не питаю. — Тич подумал о магринце и Жовше.

— Так это же здорово! Они уверены, что я тебя уничтожу, а мы поступим по-другому. Я научу тебя всему, что умею сам, а когда ты вернешься обратно — будешь моим возмездием. Согласен?

— Да, только давай сначала я себе ногу перевяжу, да и перекусить было бы неплохо. Мозги натощак совершенно не хотят работать.

— Сейчас мы чего-нибудь сообразим. — Собеседник произнес несколько отрывистых звуков, и рядом с привратником вспыхнул огонь.

Почти сразу возле костра возникли два желтых сурка, изучающе разглядывавших своими красными глазками низкорослого старичка с жидкой бородкой. Тот снова воспользовался неизвестной речью. Сурки поклонились, один из них растворился в воздухе, а второй приблизился к раненому.

— Кто это? — спросил Тич.

— Да так, мелочовка. Когда мне выжгли глаза и забросили на остров, я потерял способность вызывать серьезных обитателей тьмы. Вот и довольствуюсь теми, кого забавы ради как-то вытащил из поверхностных глубин мрака. Глубже мне, к сожалению, недостать. А в былые времена…

— Вас ослепили?

— Ты и этого не знал? Странно, еще тридцать лет назад в Кургстаге только об этом и говорили.

Привратник лишь теперь получил возможность внимательнее рассмотреть волшебника. Тот действительно был очень невысокий, менее полутора метров. И очень худой. Он совсем не походил на человека, чьим именем можно пугать. Скорее, наоборот, его впалые щеки, козлиная бородка и серая повязка на глазах вызывали жалость. Но Тич не спешил поддаваться иллюзиям, внешность часто оказывается обманчивой, и свидетельством тому были сурки-привидения. Тот, который занялся раной, обработал порез зеленым огнем, выпущенным из ноздрей. Брюки до колен, естественно, были безнадежно испорчены, но боль несколько утихла. Второй, вернувшись в пещеру, накрыл стол добытыми припасами и принялся жарить на вертеле какую-то крупную птицу. Демоны или призраки простому смертному, скорее всего, подчиняться не станут.