Оршуг пребывал далеко не в лучшем настроении. Получить в свое распоряжение девушку с зеркальным взглядом действительно считалось огромной удачей, но чтобы сохранить эту тайну, ему пришлось избавиться от неплохого помощника и представить рабыню колдуньей. Узнай гермаг о ее существовании, он наверняка потребует девушку себе, ведь появление волшебницы из завратного мира также являлось событием из ряда вон выходящим. Тогда нынешняя жертва вообще окажется бесполезной.
Перед выходом магринц собрал всех командиров.
— Сегодняшняя вылазка в потусторонний мир не слишком удалась, поэтому я не хочу, чтобы ее подробности знал еще кто-либо, кроме участников. Скажите бойцам, что одно лишнее слово будет стоить им языка, два — головы. В особенности это касается гибели моего первого помощника. Уяснили? То-то. Теперь о «пряниках». Молчунов по возвращении домой, наоборот, ожидает двойная оплата, их командиров — тройная. Совещание заняло не больше минуты, и отряд размерен ным шагом направился в главный город Ливаргии — Лирград.
— Господин, разрешите? — Гридон догнал хозяина, убедившись, что все приказы выполнены.
— Чего тебе? — пробурчал магринц.
— Я о пленницах, которых следует доставить к шурину. Может, их сначала переодеть в горожанок? Меньше будет вопросов. — Новый ратор изо всех сил старался показать рвение.
— Действуй и поскорее, — недовольно согласился вельможа.
Через несколько минут отправленный гонец вернулся с двумя комплектами женской одежды. Отряд к этому времени как раз подошел к стенам Лирграда. Бойцы были вынуждены остановиться. По приказу ратора Злавадской развязали руки.
— Переодевайтесь. — Гридон вручил вещи брюнетке.
— Пусть все отвернутся, — приказала Мадлена.
— Не осложняй жизнь себе и другим. А то ведь мой хозяин может и передумать.
— Ладно, пока не буду, — вздохнула журналистка и повернулась к подруге: — Нам предлагают надеть местную одежду. Прямо на виду у всех.
— Тебя это смущает? — удивилась скромности журналистки Таркова.
— Вообще-то да. Публика не та. Чувствую себя девкой в портовом борделе среди пьяных матросов.
— Попробуй представить, что демонстрируешь нижнее белье на подиуме, сразу полегчает.
— Попробую.
— Да, не забудь спросить, почему они только тебе руки развязали?
Злавадская напялила просторную юбку и блузку.
— Ну у них и размерчики! Разве в таком можно ходить?
К женщине подошел один из арбалетчиков и с помощью многочисленных лямок быстро подогнал костюм по фигуре. Ратор схватил Мадлену за запястье и нацепил ей серебристый браслет.
— Переведи подруге, что это украшение запросто убьет тебя, если она будет вести себя неподобающим образом. Небольшое заклинание, которое я успею произнести даже на последнем вздохе, — и все.
Брюнетка одарила волшебника испепеляющим взглядом и передала Веронике неприятную новость. Только после этого синеглазку развязали и позволили переодеться.
— Пойдете за мной к маграфу. По сторонам не смотреть, говорить можешь только ты. И учтите: мы очень спешим. — Новоиспеченный первый помощник магринца повел пленниц один, чтобы не привлекать лишнего внимания со стороны горожан. Женщины шли по бокам чародея, взяв его под ручки.
— Гридон, — Злавадская, несмотря на чрезмерно закрытую по ее меркам одежду, не могла не опробовать свое обаяние на чужаке, и заговорила, как только они углубились в город, — почему господин Оршуг не ценит твои старания?
— Женщина, не суй свой нос в чужие дела!
На подругах была одежда с тремя лямками, которая позволяла считать их свободными представительницами очень древнего ремесла, а волшебника — их клиентом. Существовали и другие варианты для этой довольно колоритной троицы, но горожане оценивали их именно так. А потому проходившие мимо мужчины провожали стройные фигурки девиц с некоторой завистью, а женщины — с презрением во взгляде.
— А я не могу видеть, когда так несправедливо относятся к умным людям.
— Тебя мочь никто и не заставляет. Иди себе молча.
— Насколько я понимаю, мы пошли втроем, чтобы не привлекать к себе внимания, правильно?
— Допустим.
— Я тут немного присмотрелась, парочки общаются во время прогулок. Если мы обе будем молчать, народ решит, что ты ведешь двух пленниц.
— Присмотрелась она! Я же приказывал по сторонам не глазеть!
— Да ладно строить из себя свирепого пса. Твой неблагодарный магринц за нами не наблюдает. Будь естественней.
— На твоем месте…
— Тебе никогда не оказаться на моем месте, хотя бы потому, что я женщина. Между прочим, если ты не успел заметить, то довольно привлекательная. Не правда ли?
— Привлекательных отправили в гарем гермага, — пробурчал провожатый. — Хотя без одежды ты мне почти глянулась.
— Без одежды ты меня еще не видел, дорогуша.
— Ты хочешь устроить это прямо здесь? Не советую.
— В отличие от некоторых, я не стелюсь мокрой тряпкой перед начальством, каким бы высоким оно ни было. Так что не надейся, — больно уколола самолюбие ратора Злавадская.
— На мокрой тряпке можно поскользнуться, упасть и свернуть себе шею, — вспылил волшебник. — И хватит об этом. Мы пришли.
Они оказались возле шикарной ограды, за которой располагался трехэтажный особняк с пирамидальным куполом. Гридон дернул за шнур звонка. Дождавшись, когда у ворот появился слуга, волшебник произнес:
— Скажи маграфу, прибыл ратор Оршуга. По приказу магринца.
Через четверть часа пленниц заперли в комнате третьего этажа.